Алтайская митрополия Русская Православная Церковь

25 лет возрождению Свято-Пафнутьева Боровского монастыря

Искал преподобный Пафнутий для обители место уединенное, но ей выпало быть в гуще исторических событий. Эти стены видели зарево пожарищ и орды захватчиков, великих государей и множество простых богомольцев. Становление российской государственности, взлеты и падения страны – ничто не прошло мимо. В советское время она разделила судьбу большинства монастырей – в 1919 году иноков изгнали, от строений оставили руины. Счет своей новейшей истории Свято-Пафнутьев Боровский монастырь ведет с 1991 года. О прошлом и настоящем обители мы беседуем с ее бывшем наместником епископом Тарусским Серафимом (Савостьяновым).
- Владыка, помните ли свой первый приезд в Боровский монастырь? Какое впечатление он на вас произвел?
- Это было в 1991 году. Мне было всего 19 лет. Мы приехали из Московской духовной семинарии, где я в то время учился, чтобы просить митрополита (в то время архиепископа) Климента о возрождении монастыря в Малоярославце. Но владыка сказал, чтобы мы посмотрели Тихонову Пустынь, Пафнутьев-Боровский монастырь и подчеркнул, что на Малоярославец у него другие планы. Так оно потом и произошло – там был образован Черноостровский женский монастырь. Мы увидели, что в Боровской обители уже были восстановлены стены, здания, но внутри всё еще царило запустение. Ранее там находились сельскохозяйственный техникум, музей, реставрационная мастерская. А в 30-40-е годы XX века была тюрьма.
13 апреля 1991 года состоялось освящение церкви пророка Илии. Сюда была перенесена часть мощей Преподобного Пафнутия, которая хранилась в Псково-Печерском монастыре. Ее перевез Митрополит Климент (тогда архиепископ). В 1994 году по случаю 550-летия основания обители и 600-летия рождения прп. Пафнутия монастырь посетил Патриарх Московский и всея Руси Алексий II. К этому времени были проведены большие работы – на территории обители снимали культурный слой, за исключением кладбища, где было захоронено 12 тысяч человек – монахов, жителей Боровска, которые погибли в 1610 году при взятии монастыря поляками.
- Когда вы стали наместником обители?
- Я был назначен наместником Свято-Пафнутьева Боровского монастыря 15 октября 1999 года. Помню, как приехал, поселили меня в юго-западных кельях, у стены. Условия самые аскетические – утром просыпаюсь – на потолке рой полусонных мух. Ни финансов, ни благотворителей, ни паломников. В первый год если один автобус приедет – за счастье. Были такие моменты, когда нечем было заплатить за электричество. Топили в то время дровами. Трудники каждый день ездили в лес за ними. Не до тепла  - только бы здания не разморозить. Братии всего десять человек. В основном,  молодые люди.
- Что, на ваш взгляд, сложнее – восстанавливать стены или монашескую жизнь?
- Человеческий фактор важнее. Первые три года было очень сложно, потому что не было людей, которые стали бы соратниками, помогали бы. А это самое основное. Вообще, стены–то можно восстановить, а вот воспитать братию – это намного труднее.
- Кто помогал, поддерживал? К самому преподобному Пафнутию часто ли обращались за помощью?
- Конечно, обращался и сейчас обращаюсь. Что касается отношения людей, то было по-разному. И с властями отношения были разные. Почему-то поначалу и с администрацией города, и с администрацией района они резко испортились. Я сам не понял, в чем была причина. Но потом, потихоньку, с Божией помощью, отношения стали налаживаться. И сейчас отношения очень хорошие. Власти нас поддерживают в начинаниях, мы поддерживаем их своей молитвой. Глава района и его заместитель стали регулярно на службы ходить, исповедоваться и причащаться. Люди потянулись к Преподобному.
- К вам приезжает столько людей! Можно, в общих чертах, сказать: какой он современный паломник?
- Если это паломник, а не турист, то этот человек не прихотливый. Я в 2006 году посещал Святую землю. В то время там шла война, поэтому русские монахини не водили паломников по святым местам. Наши паломнические службы выходили на местных гидов, выходцев из СССР. Так вот одна гид, сказала: «Вот с паломниками хорошо работать. Их куда не привезешь – все хорошо. А вот с туристами сложнее, какие бы хорошие условия не были, - все плохо, всем недовольны».
- Как вы относитесь к словосочетанию «религиозный туризм»?
- Что значит «религиозный туризм»? Паломник он и есть паломник. А турист – это турист. Я к этому настороженно отношусь. Многие туристические фирмы в 90-х годах сменили вывески на паломнические службы, по сути, оставаясь турфирмами. Понимаете, какая там была организация паломничества.
- Для многих приезд сюда – это еще и обращение к российской истории. Как сочетать монастырский уклад и сохранение исторической памяти?
- Очень хорошо можно сочетать. Когда мы вспоминаем 4 ноября, в день Казанской иконы Божией Матери, осаду Боровского монастыря, после литургии, молебна и панихиды у стен монастыря проходят исторические реконструкции. В прошлом году их участники, после своего выступления, общались с гостями праздника, можно было пострелять из арбалета, посмотреть и примерить снаряжение, окунуться в атмосферу XVII века. Людям, особенно молодым, это очень нравится.
- Владыка, каким был ваш путь в Церковь. Издалека вы?
-Я родом с Северного Урала из Свердловской области, города Серова. Мне было 18 лет, когда поступил в семинарию, по окончании первого курса перешел на заочное отделение и ушел в монастырь. В 20-лет меня постригли и рукоположили.  Меня часто спрашивают: кто вас привел к вере? Конечно, Господь приводит человека, но окружающие люди тоже оказывают на нас влияние. Для меня это была бабушка. Ее звали Вера.
- Можете рассказать о своих духовных наставниках?
- Я бы хотел сказать об архимандрите Луке (Сентяброве), который служил у нас в городе. К нему я пришел в храм, он дал мне рекомендацию на поступление в семинарию. И потом мы постоянно созванивались, переписывались. Он скончался два года назад. Архимандрит Лука был  воспитанником Троице-Сергиевой лавры, был хорошим проповедником. Но то было советское время, власти потребовали его из Лавры убрать. Тогда священникам было очень сложно устроиться, чтобы служить в каком-либо регионе требовалась регистрация у тамошних уполномоченных по делам религии. Архимандрит Лука и в Калугу приезжал, но здешний уполномоченный ему не позволил остаться. Тогда он уехал на Урал, в Серов. Тут его приняли: дали регистрацию и приход.
- Когда в 90-е годы молодежь выбирала монашеский путь, присутствовала известная доля романтики?
- То было непростое время. Молодые люди, начитавшись святых отцов, неимея духовного руководства, уходили в монастырь. Видели своего рода романтику в этом, что приводило к тому, что некоторые потом оставляли монастырь и уходили служить на приход.
- Приходят ли сейчас в обитель желающие принять монашество?
- Конечно, приходят. Но в середине 2000-х годов их было намного больше. Может быть, это связано с тем, что количество монастырей увеличилось. Вот еще, какая разница была между тем временем, когда я пришел в монастырь и теперешним. Мы шли в никуда – обители лежали в развалинах, удобства на улице, умывались из ковшика. Сейчас отношение у молодых людей изменилось. Они приходят и уже смотрят какие условия для проживания. Такова особенность нашего времени – мы хотим комфорта. Монашество - это призвание, но обязательно надо себя проверить.
- Знаю, что обитель активно работает с молодежью: есть православная дружина, издается журнал и т.д. Почему стали развивать именно это направление?
- О будущем надо заботиться. Можно сказать, мы потеряли поколение молодых людей в конце 80-х начале 90-х годов, если бы они остались в Церкви, то их дети, которые уже выросли тоже были бы в Церкви.
Перед тысячелетием Крещения Руси настоящий бум начался. По сто человек крестились в храме за один раз. К сожалению практика оглашения (изучения основ христианской веры) практически была утеряна. Ведь после Крещения Руси и утверждения на Руси Православия, дети воспитывались в православных семьях, поэтому практика катехизации взрослых сошла в основном на нет. И вот результат.
Но отношение людей меняется. Если в 1999 году на протяжении первых четырех-пяти лет на праздник Пасхи основная часть людей приходили только на Крестный ход, то сейчас люди остаются до конца богослужения. Сейчас в монастыре на Пасхальной службе по 600 человек причащается.
- Есть мнение, что пусть дети вырастут, а потом сами выберут веру.
- Есть такое понятие совесть. Так вот совесть надо воспитывать и освящать с детства. Она освящается, когда ребенка, еще младенцем, приносят в храм, причащают, прикладывают ко кресту, к иконам. Так воспитывается православный человек. А если его воспитывают в иных идеалах, то какую веру он может выбрать. Конечно, есть исключения.
- Чего, по-вашему,  особенно не хватает современным молодым людям?
- Молитвы не хватает. Где нет молитвы, там появляется праздность. Поэтому многих захватывают разные течения, которые возникают то по поводу ИНН, то новых паспортов и т.д.. Один из афонских монахов сказал так: «Смысл жизни человека заключается не в борьбе с дьяволом, а в единении со Христом». Он точно подчеркнул, потому, что когда человек начинает бороться, он забывает о молитве, а потом уже забывает, с чем он борется и за что. Борьба ради борьбы получается.
- Много говорят сейчас о роли Интернета в жизни человека. Люди, особенно молодые, глубоко туда погружаются. Страсти в виртуальной реальности бушуют реальные. В них вовлечена и православная общественность.
- Дело все в том, что, как сказал известный старец отец Иоанн (Крестьянкин), мы все стараемся списать на «беса» в углу. Но по этому «бесу» - телевизору, компьютеру можно показывать и православные передачи. Так же и с Интернетом. Оттуда человек может почерпнуть и плохое и хорошее. Все зависит от того как человек воспитан. Проблема не в Интернете. Но монастыри надо в этом ограничивать.
- У обители хороший сайт.
-  Это делается для людей, а самих монахов надо в этой области ограничивать, тем более общение в соцсетях.
- Наверное, только самые ленивые из моих коллег не  расспрашивали вас об участии отца Фотия в проекте «Голос».
- Хочу сказать, что мнения были неоднозначные, мне приходило много сообщений и писем: кто-то выступал за, кто-то против. Это серьезное испытание для монаха. На второй день после победы о. Фотия о. Артемий (Владимиров) написал, вот вам хваленая Европа, которая выбрала себе (на Евровидении) ни пойми что (трансвестита), а Россия, остановила свой выбор на православном священнике. Но все должно быть в меру у человека. Что сверх меры становится страстью.
- Традиции монастыря, историческое наследие уживаются с современностью?
-  Надо полюбить молитву, полюбить богослужение и никаких проблем не будет. Мы можем использовать прошлое для жизни в настоящем. Мы конечно уже отошли от той традиции, которая была при преподобном Пафнутии, когда был ограничен доступ в монастырь и к нему, как к старцу. Теперь мы не можем закрыться от мира, ведь если тогда люди воспитывались в православии, то сейчас, преимущественно, в ином духе. И духовник обители схиархимандрит Власий (Перегонцев) ведет прием с четырех утра до позднего вечера. Когда он принимал людей еще в старом здании, летом двери были открыты, и вот проходишь мимо и видишь -  он уже устал бедный, а бабушка ему всю жизнь свою рассказывает, он не прерывает, слушает.
- Людей влекут духовные поиски, отчаяние, любопытство?
- Раньше, когда я ещё был в монастыре часто сидел на  привратной и наблюдал за людьми, которые приезжали на прием к о. Власию. Кто-то выходил удовлетворенный советом, кто-то обдумывал сказанное ему, а кто-то даже уходил в возмущении. Отец Лука мне рассказывал о своем духовнике. Как-то приехали они к нему втроем: отец Лука и два архиерея. Он им не открыл, сказал через дверь: «Вы сами священники и сами должны помогать людям». Один из приехавших возмутился, а отец Лука сказал: «Кто, зачем ехал, тот то и получил. Я получил наставление – мы священники и должны помогать людям».
- Чему вы учитесь у прп. Пафнутия? Чему мы все можем  у него учиться?
- Я хотел бы научиться у него терпению и смирению. Пока правда мало получается. У преподобного была одна удивительная черта – он во всем имел меру. Во всем должна быть золотая середина. Современному человеку меры очень не хватает.
Беседовала Светлана Малявская.
Из истории обители
Весной 1610 года  Лжедмитрий II, прозванный «тушинским вором», собрав новую армию, основой которой были войска польского военачальника Яна Сапеги, двинулся снова на Москву. Боясь внезапного нападения, царь Василий Шуйский посылает гарнизон Московских стрельцов, во главе которого стоял старший воевода князь Михаил Волконский.   Вместе с гарнизоном и частью жителей он перешел под защиту стен Боровского монастыря. В течение 10 суток поляки трижды штурмовали монастырь. Младшие воеводы Афанасий Челищев и Яков Змиев стали уговаривать Михаила перейти на сторону польского военачальника Яна Сапеги. Но князь был непреклонен. Тогда, по преданию, Челищев и Змиев решились на предательство. Ночью они вступили в сговор с Сапегой и открыли в Поваренной башне ворота (с тех пор она называется башней Измены). В течение суток шла настоящая бойня. Поляки в ярости вырезали всех защитников монастыря, мирных жителей и братию обители. По легенде, князь был убит уже непосредственно в храме на солее перед иконостасом, после чего поляки бросили его тело в раку преподобного Пафнутия. Пока храбрый князь сражался с врагом, несколько старцев черноризцев с мощами преподобного Пафнутия спрятались в потаенной комнате над алтарем храма. Дождавшись, когда враг после грабежа покинул обитель, они спрятали мощи святого под спудом, а сами с частичкой мощей ушли в Сергиеву лавру, где сделали серебряный ковчежец и вложили туда частичку.
***
В 1954 году в ночь с 13 на 14 мая – канун празднования памяти преподобного Пафнутия, рухнул центральный барабан в соборе Рождества Богородицы и раздавил находившиеся там два учебных зерновых комбайна. Это событие положило начало реставрационным работам в монастыре, и уже в следующем году начались научно-исследовательские и проектные работы по реставрации монастырских зданий. Были сделаны разнообразные археологические и художественные открытия, а также обнаружено несколько кладов. С 1968 по 1989 гг. на территории монастыря на общественных началах создается и действует историко-архитектурный краеведческий музей под руководством энтузиаста А. Антипова. В 1984 году также на общественных началах в монастыре открылся музей декоративно–прикладного искусства.  В 1987 году на базе этих общественных музеев создается Государственный музей–филиал Калужского областного краеведческого музея. В 1990 году исполком Калужского облсовета принимает решение о передаче монастыря Калужской епархии.